Наиболее влиятельную советскую газету – «Правду» – в Нюрнберге представлял известный писатель и драматург Всеволод Вишневский, чья колоритная внешность сразу бросается в глаза на всех фотографиях с участием советских корреспондентов на процессе. Его биография была не менее яркой: выходец из семьи потомственных дворян, он мальчишкой сбежал на фронт в Первую мировую, воевал на стороне красных в гражданскую, был участником советско-финляндской войны 1939-1940 годов. Незадолго до этого, в июле 1937 года участвовал в антифашистском конгрессе писателей в Испании. Писал Вишневский много и был успешен: в 1929 году вышла его пьеса «Первая Конная», затем последовали пьесы «Мы из Кронштадта» (в 1936 году режиссер Ефим Дзиган снял по ней фильм, ставший невероятно популярным), «Последний решительный», «Оптимистическая трагедия».
С первых дней Великой Отечественной войны он, уроженец Петербурга, служил на Балтике, возглавляя и координируя работу группы писателей при политуправлении Балтфлота. Писал агитационные листовки и обращения, много выступал на митингах и встречах с командирами и краснофлотцами на боевых кораблях и в частях. Одновременно работал редактором журнала «Краснофлотец», писал военные корреспонденции в «Правду», «Известия» и другие издания, выступал по радио. Уже в июне 1942 года он был представлен к награждению Орденом Красной Звезды, при этом в наградном листе отмечался его талант «страстного агитатора». Свидетель блокады родного города и участник обороны Ленинграда, в 1944-м он посвятил подвигу его защитников одно из самых сильных своих произведений – пьесу «У стен Ленинграда».
Человек исключительной энергии и работоспособности, Всеволод Вишневский, вероятно, стал главным советским трибуном на Нюрнбергском процессе, написав о нем более двадцати очерков. Большая часть из них – как в виде рукописей, так и в виде вырезок из газет – сохранилась в его личном фонде № 1038 в РГАЛИ. Первая его корреспонденция «На процессе в Нюрнберге» была опубликована в «Правде» через несколько дней после первого заседания, 26 ноября 1945 года. «Пишу быстро, с подъемом», – отмечал Вишневский в дневнике в тот же день.
Затем последовали очерки «На процессе в Нюрнберге», «Заговор гитлеровцев против мира», «Из зала суда», цикл «Их портреты» и др. Часть из них была перепечатана американскими изданиями. «Этот процесс, – отмечал В.В. Вишневский в одной из статей, – войдет в историю. Он явится важным этапом в деле морально-политического разгрома поверженного фашизма».
Если другие советские корреспонденты подчас использовали в своих материалах комические и сатирические приемы (в этом отношении особенно примечательны статьи фельетониста Семена Нариньяни, автора популярной в кулуарах суда шутки: «Что-то сегодня Геринг выглядит каким-то измятым? – Ничего, еще отвисится»), то тексты Всеволода Вишневского чаще всего написаны в патетическом, высоком стиле.
«Замысел преступников, сидящих на скамье подсудимых, – писал он в очерке “Ничего не забыто!”, вышедшем в “Правде” 16 декабря, – был авантюристически размашист: “Германия – это Европа”, “Германия – это земной шар”, – говорили они. Им хотелось своим хриплым криком из Берлина командовать всем человечеством, поворачивать его, как им угодно, и дрессировать в свете немецких факелов и под рев прусских оркестров. Им хотелось выстроить все нации по шнурку и дать им своих рейхслейтеров. …Да – все это было. И пусть память наша не упустит ничего. Пусть она и здравый наш смысл, и неумирающая вера наша в светлый мир, в любовь и дружбу, в братские начала человеческого труда, в общий прогресс помогут нам начисто и навсегда убрать из этого мира кошмар фашизма».
В негласной иерархии участников советской делегации в Нюрнберге Всеволод Вишневский вместе с Леонидом Леоновым, Всеволодом Ивановым, Константином Фединым, Семеном Кирсановым и несколькими другими писателями, конечно, занимал место «курофея». Выше были только «ферапонты» в лице специального представителя Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков С.Т. Кузмина и помощника главного обвинителя от СССР Р.А. Руденко, писателя Л.Р. Шейнина. Ниже располагались «халдеи» (по фамилии фотокорреспондента Евгения Халдея) и «иные-прочие».
Это, однако, не мешало им всем вместе коротать вечера после напряженных судебных заседаний. «…По вечерам, когда мы были свободны от процесса, – вспоминал в своей книге “Десять десятилетий” известный художник-карикатурист Борис Ефимов, – собирались у кого-нибудь в номере, обсуждали эпизоды минувшего дня, трепались, шутили… Кто-то высказал предположение, что американцы установили в наших номерах подслушивающие устройства – “жучки”. Предполагалось, что они находятся в настольных лампах. И помню, Всеволод Вишневский, подвыпив и наклонившись вплотную к лампе, начинал кричать: – Плевали мы на вашу атомную бомбу!».
А напряжение на процессе было, действительно, нешуточным. Просмотр кинохроники с чудовищными преступлениями нацистов, интенсивный темп выступлений свидетелей и обвинителей, необходимость регулярно передавать на родину новые материалы и соблюдать особый такт при общении с иностранными коллегами – все это требовало от советских корреспондентов большой выдержки.
Постоянное близкое наблюдение за преступниками на протяжении многих недель тоже было частью их ежедневной реальности. «Молча, тихо, замкнуто или наружно – спокойно, а некоторые – выжидающе или даже – бодро, сидят его спутники, – писал В.В. Вишневский в очерке “Вылазки гитлеровских последышей”. – Семнадцать из них, считая и Геринга, – члены германского кабинета... Иногда с утра, до заседания, они хотят забыть, где они. Они встают, кланяются друг другу, сгибаются, принимают привычные светские позы, расправляют плечи, что-то говорят. Им, видимо, кажется, что они где-то на приеме… Этот мираж длится минуту–две, – потом возглас коменданта – и все становится реальным».
Из этих наблюдений у Всеволода Вишневского родилась серия публикаций психологических портретов нацистских главарей, которая была блестяще проиллюстрирована художниками творческой группы Кукрыниксы – Михаилом Куприяновым, Порфирием Крыловым и Николаем Соколовым. О Геринге Вишневский писал: «Толстый, разбухший авантюрист, палач-садист, взяточник, делец, развратник». Гесс в его описании предстал как «мрачный, жестокий субъект, полный нечеловеческой злости и готовый идти на любую провокацию и преступление. Выродок… обезьяньи, выпуклые надбровные дуги, провалившиеся щеки с темной щетиной и запавшие угрюмо-мрачные глаза». Риббентроп, по наблюдениям писателя, старался «казаться самым невозмутимым из подсудимых» и «играть в вельможу», а Розенберга он характеризовал как «фанатического ненавистника России».
Так, благодаря Вишневскому, для читателя «Правды» подсудимые обретали плоть и кровь, а сам ход процесса и логика совершающегося в Нюрнберге возмездия излагались с максимальной достоверностью. В этом он видел свою главную миссию, признаваясь в письме главреду «Правды» П.Н. Поспелову из Нюрнберга: «Мне доставляет огромное внутреннее удовлетворение – оперативно, четко, драматично, – писать в “Правду” … Я понимаю, что пишу для миллионов – для родной, бесценной России… Веду бой дальше, – за мой Ленинград, за все огромное, наше… Я горд, что подсудимые так устрашенно смотрят на нашу делегацию. Вот тут спуска не будет…». С поставленной задачей он справился блестяще.
К.В. Яковлева,
начальник отдела РГАЛИ
-
Фотография советских журналистов, художников и кинооператоров на Нюрнбергском процессе. В первом ряду (за ограждением), слева направо: В.В. Вишневский, В.В. Иванов. Во втором ряду, слева направо: Н.А. Сергеева, П.И. Трояновский, В.А. Штатланд. В третьем ряду, слева направо: Н.А. Соколов, П.Н. Крылов, М.В. Куприянов (Кукрыниксы). Декабрь 1945 г. РГАЛИ. Ф. 1334. Оп. 1.
-
Дневниковые записи В.В. Вишневского о Нюрнбергском процессе. 20-21 ноября 1945 г. РГАЛИ. Ф. 1038. Оп. 2. Машинопись.
-
Очерк В.В. Вишневского «В Нюрнберге» = «На процессе в Нюрнберге». 24 ноября 1945 г. Телеграфная лента. РГАЛИ. Ф. 1038. Оп. 1.
-
Очерк В.В. Вишневского «Об одном из дней Нюрнбергского процесса». 3 декабря 1945 г. РГАЛИ. Ф. 1038. Оп. 2. Автограф.
-
Статья В.В. Вишневского «Розенберг, Иодль» из цикла «Их портреты». Иллюстрация Кукрыниксов. Вырезка из газеты «Правда» от 15 декабря 1945 г. РГАЛИ. Ф. 1038. Оп. 1.
-
Статья В.В. Вишневского «Дениц и Редер» из цикла «Их портреты». Иллюстрация Кукрыниксов. Вырезка из газеты «Правда» от 27 декабря 1945 г. РГАЛИ. Ф. 1334. Оп. 2.
-
Фотография В.В. Вишневского (справа) и В.В. Иванова (слева) в помещении радиоузла во Дворце правосудия в Нюрнберге. Зима 1945-1946 гг. РГАЛИ. Ф. 24. Оп. 3.
-
Фотография членов советской делегации на Нюрнбергском процессе. Слева направо: главный обвинитель от СССР Р.А. Руденко, П.Н. Крылов, Н.А. Соколов, С.И. Кирсанов, М.В. Куприянов, В.В. Вишневский. Зима 1945-1946 гг. РГАЛИ. Ф. 1038. Оп. 1.
-
Пропуск В.В. Вишневского на заседания военного трибунала в Нюрнберге. 11 марта 1946 г. РГАЛИ. Ф. 1038. Оп. 1. Подлинник.
