Вместе с тем, различные организации и учреждения культурного профиля, в том числе творческие объединения и союзы, не получив собственную управленческую «вертикаль», вошли в подчинение этого наркомата. Такое положение вещей не могло оставаться статичным. Уже через 10–15 лет многим советским учреждениям культуры стало весьма трудно хранить документы, поскольку их количество превышало потребность, а наведение справок (в том числе при установлении стажа, пенсионного обеспечения) вообще стало проблематичным.
Другой важной причиной создания ЦГЛА стала ситуация, сложившаяся в Государственном Литературном музее (ГЛМ). Созданный в 1933 г. усилиями В.Д. Бонч-Бруевича2, соратника В.И. Ленина, музей долгое время не мог получить собственного помещения для экспозиции и ведения нормальной собирательской работы. Однако это не останавливало сотрудников Музея, развернувших широкую деятельность по собиранию документов, закупке экспонатов и архивов как деятелей литературы, так и представителей других видов искусства. Обработка материалов существенно отставала от темпов концентрации, а их учет велся по музейным правилам – подокументно. Большая собирательская работа музея привела к тому, что не только скапливались необработанные и нередко даже неоцененные для приобретения материалы, но в силу специфики деятельности музея это количество рукописей никогда не могло бы стать объектом экспонирования. Вероятно, существовали и иные «острые углы» во взаимоотношениях В.Д. Бонч-Бруевича и руководства Наркомпроса, которому музей непосредственно подчинялся. Это выяснилось в ходе проверок музея во второй половине 1930-х гг.3.
Одновременно Гослитмузей курировал и координировал работу некоторых музеев, возникших вскоре после революции 1917 г. и, как правило, находившихся в местах проживания классиков русской литературы: Н.Г. Чернышевского (создан в 1920 г.), А.П. Чехова (возник в 1921 г.), Ф.М. Достоевского (организован в 1928 г.). В целом на ситуацию не могла не воздействовать и та атмосфера военной опасности, которая была словно разлита в воздухе. Это касалось, в том числе, обеспечения сохранности архивов многих деятелей русской культуры, продолжавших находиться в провинции в бывших имениях, усадьбах, преобразованных в музеи. Обычно там не только не было никакой охранной сигнализации, но даже защиты от случайного возгорания. Тот же архив Музея Н.Г. Чернышевского находился в деревянном доме, лишенном эффективной защиты от краж и пожаров.
Таким образом, сумма всех обстоятельств подталкивала к решению вопроса о специализированном хранилище материалов учреждений культурного профиля и личных архивов людей творчества в самых разных видах искусства. Организующим центром стало Главное архивное управление НКВД, располагавшееся в тот момент в «Архивном городке» на Большой Пироговской, дом 17. Именно там 14 мая 1941 г. прошло совещание представителей академической науки, преподавателей и архивных деятелей, на котором были озвучены основные направления развития будущего архива.
Наиболее острым виделось два вопроса: необходимость получения из Гослитмузея, а также ряда архивов, музеев и библиотек сотен фондов русских литераторов и решение кадровых вопросов. Поскольку В.Д. Бонч-Бруевич был отстранен от должности в 1940 г., то ведомственной ревности при передаче фондов из ГЛМ в ЦГЛА в мае–июне 1941 г. удалось избежать. П.П. Вайншенкер, ставшая директором Литературного музея, достаточно быстро справилась с задачей. Вместе с тем подавляющее большинство комплексов было описано по музейным правилам и не сформировано в дела, фонды. Поэтому учет прибывавших материалов велся, в порядке исключения, как просило о том новое руководство архива, связками, тюками, коробками.
Первое штатное расписание будущего архива было разработано в мае 1941 г. и предполагало прием 45 человек, включая 9 сотрудников обслуживающего персонала. Зарплата директора равнялась 800 рублям, его заместителей – 700, на сто рублей меньше получали начальники отделов, а самая маленькая зарплата должна была быть у уборщицы – 150 рублей4. Однако фактически имелось не более половины сотрудников. Самым первым исполняющим обязанности начальника ЦГЛА была назначена Полина Прокофьевна Лобанова, которая оставила свой пост уже в эвакуации, в конце 1942 г. Основная тяжесть всей работы легла на плечи ее заместителя – Павла Федоровича Викулова, выпускника филологического факультета МГУ (1930 г.).
Положение о ЦГЛА, утвержденное 14 мая 1941 г., начиналось знаменательными словами: «Центральный Государственный Литературный архив является научно-исследовательским учреждением». Этот важный момент – необходимость научной работы – стал важной стороной деятельности архива. Положением учреждалось четыре отдела: литературных фондов, фондов искусства, научно-публикаторский и научно-справочной литературы (книгохранилище); также на правах отдела функционировал и читальный зал. Несмотря на нахождение отрасли в ведении НКВД, директор архива обладал всей полнотой власти, а сам архив являлся самостоятельным юридическим лицом, будучи «распорядителем кредитов третьей степени» на бюджете Главного архивного управления НКВД СССР и обладая правом осуществления хозрасчетной деятельности по обработке фондов. Положение прямо указывало на источники комплектования ЦГЛА: документы деятелей литературы, публицистики и искусства СССР, а также зарубежья, материалы которых находятся на территории СССР; документы редакций, издательств, творческих объединений, союзов и клубов, органов цензуры, комитетов по делам печати, искусств, печатные материалы5.
Сохранившийся план по организации нового архива, написанный зам. начальника будущего ЦГЛА П.Ф. Викуловым чернилами, на плохой бумаге, показывает, что одним из самых важных пунктов был, конечно, связанный с комплектованием: к 27 мая предстояло «выяснить количество и состояние обработки материалов, подлежащих сдаче в Литературный архив, архивами: Древних актов, Московской областии ЦАОР». Помимо этого, предполагалось также привлечь документы из библиотек, музеев, – как центральных, так и региональных.
Для архива был выделен целый этаж в недавно построенной башне ТБ/ц в «Архивном городке» на Б. Пироговской. Несмотря на ряд недоделок и дефектов, устраненных в течение нескольких дней, с середины июня 1941 г. начался прием документов. Только в июне предполагалось принять таким образом до 68 тыс. документов.
Эти сроки и планы были разрушены 22 июня 1941 г. Организация нового архивного учреждения практически полностью совпала с началом самой кровопролитной войны, которую только знало человечество. Драматизм ситуации предопределил ту самоотверженность и упорство, с которыми немногочисленные сотрудники молодого архива сохраняли поступавшие документы, затем эвакуировали и реэвакуировали их, чтобы обеспечить будущее «вечное», то есть постоянное государственное хранение этих источников.
На следующий день после начала войны СНК СССР принимает постановление об эвакуации культурных ценностей, а 5 июля – об эвакуации архивов. С неукомплектованным штатом, не обосновавшись по-настоящему, архив начал подготовку большей части материалов к эвакуации, первым адресом которой стал г. Саратов. Именно туда в июле 1941 г. прибыла первая партия документов. Проверить их наличие предполагалось к 27 июля, но осуществилось это в итоге к 8 августа. Руководила всеми работами Полина Прокофьевна Лобанова – первая и.о. начальника ЦГЛА.
Среди эвакуированных документов – ценнейшие фонды В.В. Розанова, В.Я. Брюсова, А.А. Блока, М.А. Волошина, Н.А. Островского, П.И. Бартенева, А. Белого, Н.С. Лескова, документы декабристов, материалы Л.Н. Толстого, М.Н. Бакунина, семьи Аксаковых, А.И. Гончарова, А.С. Грина, Ел. Гуро и десятков других выдающихся деятелей нашей культуры. В Саратов выехало в общей сложности около 200 фондов, учет которых производился в коробках, связках и крайне редко – по сдаточным описям.
Самым удивительным стало то, что сразу же по приезде сотрудники архива, всего несколько человек, параллельно с учетом прибывших материалов, начали выявление профильных фондов в областной библиотеке, Музее Н.Г. Чернышевского и др. провинциальных музеях. Удалось найти и сохранить более 1800 единиц хранения, которыми пополнился эвакуированный фонд ЦГЛА. Среди них – «567 рукописей Н.Г. Чернышевского, огромное количество писем Н.Г. Чернышевского, письма Некрасова, Добролюбова, А.Н. Пыпина, семейная переписка Чернышевских и Пыпиных, книги с заметками Н.Г. Чернышевского, письма И.С. Тургенева, художников Крамского, Савицкого, О.Н. Боголюбова, Верещагина, писателя Григоровича и ряда других писателей, художников, общественных деятелей и материалы о Толстом»6.
Одновременно начинаются местные командировки: в Горький, Тулу, идет выявление документов для сборников, которые планировались ГАУ, по борьбе народа с фашистскими захватчиками, по истории архивов в военное время. Какими силами, в какое время удавалось все это делать, – можно только догадываться.
14 октября 1941 г. саратовская часть фондов ЦГЛА была направлена в г. Чкалов, а затем – в Шадринск, Курганской области. В июне 1942 г. еще одна часть материалов ЦГЛА выехала в Барнаул, Алтайского края, куда вскоре прибыли и документы из Шадринска. Так соединились обе эвакуированные части ЦГЛА, чтобы ранней весной 1944 г. вернуться в Москву.
Все время эвакуации продолжалась напряженная работа: по обработке фондов, их описанию, подготовке выставок, по обследованию местных музеев и библиотек; регулярно ставился вопрос о необходимости начать разработку Путеводителя по фондам.
В годы войны небольшая группа сотрудников продолжала работать в Москве, где остался небольшой комплекс материалов. Среди их задач, поскольку часть учреждений – источников комплектования также не выезжала из столицы, были инспекторские поездки, методическая помощь. Читая акты этих обследований, поражаешься профессионализму и самоотдаче сотрудников, – с одной стороны, и повторяемости ситуаций, – с другой. Как и сегодня, не желая «конкуренции», притеатральные музеи, некоторые театры тщательно «оберегали» свои материалы: в полуподвальных помещениях, среди горючих материалов, плохо систематизированные и с крайне непонятной системой регистрации
Новый этап жизни ЦГЛА начался с весны 1944 г., когда пошла реэвакуация материалов. Это возвращение архива на прежнее место сопровождалось дополнительным приращением фондов, которые были получены из местных библиотек, музеев. Сегодня сложно представить, как могла такая колоссальная деятельность вестись параллельно с подготовкой выставок, созданием аннотаций для путеводителя, разработкой почти «наощупь» методики описания личных фондов и предисловий к описям. И, конечно, продолжением комплектования. С весны 1944 г. в ЦГЛА заработала экспертно-закупочная комиссия, для которой выделялись бюджетные средства– сотни тысяч рублей.
Этот самый первый, поистине героический, этап жизни ЦГЛА стал материальным воплощением памяти, сохраненной в текстах. И одновременно тот период становления архива сам является частью истории отечественной культуры.
К сожалению, материалы «архива Архива», а также архивный фонд ГАУ НКВД сохранили далеко не всю раннюю историю ЦГЛА. В частности, – сложно понять причины, а порой найти и точные даты смены руководства.
Лев Михайлович Рогалин, специалист по античности, в 1942 г. стал новым директором архива, а его, в свою очередь, после снятия с должности «по несоответствию должности», с 1 декабря 1945 г. на краткое время заменил Павел Федорович Викулов, передавший в июле 1947 г. пост Василию Ивановичу Попову, вплоть до мая 1953 г. Именно при нем архив переехал из «Архивного городка» на Б. Пироговской в поселок Никольское, где почти все послевоенные годы на 52 км по Ленинградскому шоссе шло строительство нового здания архива. 12 января 1951 г. приказом № 3 начальника Главного Архивного Управления МВД СССР было определено, что «документальные материалы, а также аппараты Центрального государственного Особого архива СССР и Центрального государственного Литературного архива СССР из ныне занимаемых ими помещений на Б. Пироговской 17 подлежат перемещению во вновь построенное здание архивов в пос. Никольское» (с августа 1960 г. − это г. Москва, ул. Выборгская, д. 3, корпуса 1 и 2; за ЦГЛА было закреплено здание 2-го корпуса, нынешнего административного, хотя несколько хранилищ оставалось в корп. 1).
С мая 1953 г. архив возглавил бывший зам. министра внутренних дел Сергей Иванович Кузьмин, при котором, учитывая существенно расширившийся профиль деятельности архива, ЦГЛА был переименован в марте 1954 г. в ЦГАЛИ СССР. С.И. Кузьмин в июле 1956 г. освободил директорское кресло Николаю Ивановичу Родионову – до марта 1963 г.
Динамичные перемены в руководстве завершились лишь после выхода архивной отрасли из ведения Министерства внутренних дел и назначения первым «светским», не из системы МВД, директором архива Натальи Борисовны Волковой. Ее деятельность в значительной степени сформировала архив в привычном сегодня представлении. При ней был осуществлен переезд в новое здание в поселке Никольское (нынешняя ул. Выборгская); началась энергичная работа по привлечению материалов современных деятелей культуры, методическая, а также публикаторская и экспозиционная деятельность, приступили к выпуску с 1970 г. собственного альманаха «Встречи с прошлым».
Продолжением работы в этих направлениях стало время руководства архивом Татьяной Михайловной Горяевой – с 2001 по август 2019 гг. Это совпало с иной атмосферой в стране. Широкие международные контакты, интерес к архивам тех деятелей культуры, которые далеко не всегда были обласканы властью, принципиально новые направления археографических исследований, внедрение информационных технологий и появление в РГАЛИ электронного каталога, наконец, получение в 2012 г. второго здания по ул. Выборгской (где первоначально и базировался архив, –корп. 1) и прием документов Министерства культуры, открытие собственного выставочного зала, – все это были приметы иного времени, обозначив те возможности, которые дал XXI век. Вместе с тем концепция развития РГАЛИ как «архива–музея» вряд ли могла прижиться в отрасли, имеющей свои серьезные традиции, формы обеспечения сохранности и использования документов.
К сожалению, в истории любого учреждения могут настать сложные времена. В жизни РГАЛИ они случились в июле 2019 г., когда возгорание в одном из хранилищ осложнило ремонтные работы. Однако уже через три месяца были ликвидированы основные последствия для здания, завершен ремонт хранилища, подвергшегося возгоранию, а в декабре 2019 г., после оснащения новыми стеллажами, туда переместили фонды, ранее закрытые из–за ремонта. В мае 2020 г. завершился процесс просушки дел, пострадавших при тушении возгорания, и сейчас идет их восстановление.
Это драматическое событие показало не только сплоченность коллектива, взаимопомощь всех структурных подразделений РГАЛИ, но и глубокие внутренние связи «архивной семьи» – нашей, в сущности, не очень большой по количеству работающих, но чрезвычайно значимой для страны отрасли. Последствия возгорания ликвидировались при непосредственном участии руководства Росархива, благодаря выделенному им дополнительному бюджетному финансированию, а также с помощью наших коллег, оперативно пришедших на помощь: руководства и сотрудников Российского государственного военного архива, Российского государственного архива научно-технической документации и его Лаборатории микрофильмирования и реставрации документов, Государственного архива Российской Федерации, а также Центрального архива Министерства обороны. РГАЛИ всегда будет благодарен в это трудное время за поддержку всем нашим коллегам из других федеральных архивов.
Для нас, исследователей, живущих в XXI веке, история архива раскрывается, прежде всего, через материалы «Архива архива» – архивного фонда РГАЛИ, который начал складываться с 1943 г. Кего обработке приступили в декабре 1953 г. Была проведена научная экспертиза ценности и систематизация документов, сформированы единицы хранения, составлены заголовки. Вся работа осуществлялась силами студентов-практикантов Московского государственного историко-архивного института под руководством старшего научного сотрудника, методиста-консультанта ЦГЛА–ЦГАЛИ Н.В. Саводник.
Особую гордость сотрудников архива сегодня вызывают «Книги отзывов» с уникальными автографами деятелей литературы и искусств. Эти книги стали создаваться с 1943 г. благодаря участию архива в различных мероприятиях, где сами сотрудники ЦГЛА–ЦГАЛИ инициативно просили видных литераторов высказаться о важности хранения документов в Центральном государственном архиве. Среди них − отзывы-автографы М.В. Исаковского от 15 октября 1943 г., К.М. Симонова, В.И. Пудовкина от 19 декабря 1943 г., С.В. Михалкова от 14 октября 1943 г., А.А. Ахматовой от 14 января 1964 г. и многих других.
Впоследствии к работе по обработке «Архива архива» подключались другие сотрудники архива. Ныне фонд содержит несколько сотен дел, сосредоточенных в четырех описях. Они постоянно пополняются, отражая формирование и становление одного из первых в мире специализированных хранилищ по истории культуры.
За последние полвека количество хранимых архивом фондов возросло более чем на тысячу, – если смотреть по номерам фондов, и почти на миллион единиц хранения – если оценивать количество. Эти цифры складываются как
комплексов дел учреждений и организаций
, так и
фондов личного происхождения.
В настоящее время в архиве числится всего 3285 фондов (424 фонда управленческой документации, 2861 фонд личного происхождения) общим объемом 1 754 379 ед. хр., но поскольку мы активно комплектуемся, то эта цифра динамична.
Сегодня в Списке источников комплектования РГАЛИ числится более 200 государственных и негосударственных организаций. Но хранит архив 424 фонда учреждений культуры общим объемом 1 058 372 ед.хр., в том числе документы учреждений и организаций давно закончивших свое существование.
В числе первых организаций, документы которых поступили в Литературный архив в 1941 г., стали материалы Главного управления по делам печати при Министерстве внутренних дел (Санкт-Петербург, 1865–1917 гг.) за 1814–1911 гг. (фонд 588), «Дворца искусств» Федерации дворцов искусств РСФСР при Наркомпросе РСФСР за 1919–1921 гг. (фонд 589), Государственного издательства «Художественная литература» при СНК (фонд 613), редакции «Литературной газеты» (фонд 634), Российской Академии художеств при Министерстве Народного просвещения (фонд 647). В 1942 г. поступили документы Государственного издательства «Детская литература» (фонд 630), Государственного издательства «Искусство» при Комитете по делам искусств СНК СССР (фонд 652), Русского театрального общества (ныне ВТО) (фонд 970).
В 1943 г. сотрудники Музея Государственного Академического Малого театра передали на государственное хранение в архив уникальные комплексы документов А.И. Сумбатова-Южина и Московской конторы Императорских театров за 1847–1915 гг. В 1945 г. началась работа по комплектованию архива документами Государственного Академического ордена Ленина Большого Театра СССР.
Огромная работа с учреждениями и организациями сферы культуры продолжается и поныне. Только за последние годы в РГАЛИ были образованы новые фонды Российского государственного академического камерного «Вивальди-оркестр» (фонд 3454), Министерства культуры Российской Федерации (фонд 3473), Дирекции по строительству, реконструкции и реставрации Министерства культуры РФ (фонд 3506), Государственного Кремлевского Дворца Управления делами Президента (фонд 3509), Управления Министерства культуры РФ по Центральному Федеральному округу (фонд 3512), Нового Московского драматического театра (фонд 3188), Московского театра-студии О.П. Табакова (фонд 3516), Московского камерного музыкального театра им. Б.А. Покровского (фонд 3538), Московского академического театра сатиры (фонд 3526), Московского музыкального театра «Геликон – опера» под руководством Дмитрия Бертмана (фонд 3528), Московского театра «Новая опера» им. Е.В. Колобова (фонд 3545), Московского детского музыкального театра «Экспромт» (фонд 3548), Московского театра “EtCetera” п/р А. Калягина (фонд 3529), Московского камерного оркестра «Musica Viva» (фонд 3541) и др.
С самого начала ЦГЛА позиционировался как хранилище «литературных фондов» из центральных и периферийных государственных архивов, музеев, библиотек, учреждений, которые передавали ему свои материалы.
Стоит вспомнить, какой богатейший по значимости материал поступил тогда из Архива древних актов (ныне –РГАДА): фонды семьи Аксаковых, семьи Рачинских (Татевский архив), историков Н.П. Барсукова и Н.И. Веселовского, публициста В.М. Соболевского, писателей А.И. Новикова, Ф.Н. Глинки, М.Е. Салтыкова-Щедрина, издателя А.С. Суворина. Из Исторического архива Москвы в ЦГЛА поступили фонды Н.П. Огарева, А.Н. Островского. Государственная Третьяковская галерея передала комплексы материалов художников И.К. Айвазовского, А.Г. Венецианова, И.Н. Крамского, И.С. Остроухова. Из Исторического музея поступили отдельные документы П.И. Чайковского, поэта Н.М. Языкова, братьев И.В. и П.В. Киреевских, издателя и редактора В.М. Лаврова, а из имения Мураново – архивы поэтов Е.А. Баратынского и Ф.И. Тютчева.
В действительности этот список можно продолжать на многих страницах, так как количество поступивших фондов исчислялось сотнями.
«Дитя века», –по образному и меткому выражению И.С. Зильберштейна, – наш архив стал сосредоточием творческого наследия тысяч российских деятелей литературы и искусства, без чьих имен невозможно представить и изучать историю страны. Наряду с рукописным наследием, РГАЛИ хранит изобразительные материалы, мемориальные вещи наших знаменитых фондообразователей, поступающие иногда вместе с их личными архивами.
Важно отметить и тот колоссальный опыт работы поколений сотрудников РГАЛИ с материалами творческого характера, который в организационном и методическом плане во многом берется за основу нашими коллегами из многих регионов России. Он воплотился сначала в форме «Методических указаний по работе с фондами личного происхождения» (М., 1967), которые представляли все этапы работы с документами личного происхождения. Новая редакция их появилась спустя 23 года– «Методические рекомендации по работе с документами личного происхождения» (М., 1990), ставшие на долгие годы главным руководством для историков-архивистов при работе с фондами.
Документы, попадающие в архив от наших фондообразователей, крайне редко поступают сразу в полном объеме. Бывают так называемые «выморочные» архивы: не оставалось никого из наследников, и нотариальные органы сообщают об этом в профильный архив (чаще всего) в РГАЛИ. Значительно чаще передается комплекс документов, позволяющий создать фонд (благодаря постоянной разъяснительной работе сотрудника архива), а далее на протяжении многих лет добавляются следующие массивы документов, порой по значению и содержанию более ценные и даже уникальные. Это означает, что фондообразователь завершил свою творческую деятельность, или наследник фондообразователя закончил работу с документами, ему для этого необходимыми, и все передает в созданный личный фонд.
Как яркий пример такой работы можно назвать фонд Ильи Самойловича Зильберштейна (1905–1988), начавшего при жизни комплектование своего фонда, а сейчас формирование и пополнение этого абсолютно уникального комплекса продолжает директор ЦГАЛИ–РГАЛИ в 1956–2001 гг. Наталья Борисовна Волкова.
Ежегодно РГАЛИ пополняется материалами от 8 до 12 новых фондов частных лиц.
Ориентироваться в этом богатстве помогают уникальные картотеки архива. Если в 1940-е – начале 1950-х гг. описи фондов являлись единственным элементом научно-справочного аппарата к документам ЦГЛА, то с 1953 г. началась каталогизация документов. В архиве сложилась система из двух каталогов: именного и систематического, но в силу объективных специфических особенностей роль основополагающего играет именной. В настоящее время его объем составляет более 2 млн карточек, и он постоянно пополняется. Систематический каталог начал развиваться с 1957 г., когда было завершено ведение справочных картотек (их было 22, в том числе картотеки изоматериалов, нот, документов по Революции 1905–1907 гг., дневников и мемуаров, материалов по культурным связям с заграницей, окон ТАСС и др.).
С 2004 г. архив перешел к ведению каталога в электронной форме, доступной на сайте РГАЛИ, а с 2008 г. – к ведению Путеводителя по фондам (ныне насчитывается 10 «бумажных» выпусков; последний осуществлен в 2018 г.) в электронном формате.
Сохранение накопленных архивом богатств – важнейшая и самая первая задача. Ее решение невозможно без создания страхового фонда, то есть перевода части документов на пленочные носители. Эта работа, начавшись в 1950 г., продолжается постоянно. За 80 лет существования РГАЛИ было микрофильмировано свыше 197.000 единиц хранения уникальных и особо ценных документов – как из фондов личного происхождения, так и учреждений и организаций. Ежегодно исследователям в читальном зале РГАЛИ выдается более 12.000 микрофотокопий документов, и эта цифра только растет. Хотя наши пользователи нередко сетуют на подобную ситуацию, – все понимают, что сбережение уникальных материалов возможно только при их бережном сохранении.
Ежегодно РГАЛИ получает около 2000 тематических и социально-правовых запросов и заказов на копирование от органов власти и местного самоуправления, правоохранительных органов, научных учреждений и организаций сферы культуры, средств массовой информации и, конечно, от физических лиц. По мере развития электронного каталога РГАЛИ число запросов растет. География проживания пользователей, обращающихся в архив, чрезвычайно широка и охватывает не только все регионы России, но и десятки зарубежных стран. Отдельное направление работы отдела информации и использования документов составляет участие РГАЛИ в межархивных проектах и специальных проектах Федерального архивного агентства, в том числе в области развития сотрудничества и обмена опытом с зарубежными архивистами.
Одним из важнейших векторов, открывших новый пласт богатств архива, стала демонстрация для широкой публики собрания архивных документов художников русского авангарда. Она состоялась в июне 2004 г., когда в Государственной Третьяковской галерее была представлена выставка «Русский авангард из собрания Российского государственного архива литературы и искусства» («АРХИВажный авангард»), подготовленная архивом при поддержке Фонда Форда. Позднее ее смогли увидеть и посетители Государственного Русского музея. Выставка стала логическим продолжением и кульминацией проекта «Изобразительные источники РГАЛИ», в ходе которого была создана информационная база данных художников и произведений русского авангарда. Было выявлено, атрибутировано и оцифровано свыше 2000 работ, 300 из которых вошли в экспозицию выставки. Большинство из них экспонировались впервые и стали открытием не только для публики, но и для специалистов. Начиная с этого момента, редкий выставочный проект, связанный с исследованием истории русского авангарда, обходится без экспонатов из собрания РГАЛИ.
До начала карантинных мер и сокращения масштабов экспозиционно-выставочной деятельности во всем мире РГАЛИ ежегодно становился участником в среднем 30-40 российских и зарубежных выставок, выступая партнером ведущих музеев.
Эта значимая работа архива в сфере использования документов, безусловно, связана с планомерной информатизацией архива, которая ведется с начала 2000-х гг., и, конечно, благодаря усилиям по привлечению на государственное хранение документов личных творческих архивов, эффективному взаимодействию с организациями – источниками комплектования архива. Немаловажную роль в этом процессе играет открытость РГАЛИ новым форматам работы и готовность строить партнерские отношения с заинтересованными культурными институциями.
ЦГЛА – ЦГАЛИ –РГАЛИ, первоначально созданный как хранилище материалов отечественной и отчасти зарубежной литературы, в конечном итоге, стал огромным собранием бесценных и уникальных документов, мемориальных предметов, нотных и художественных произведений за несколько веков. Поэтому неслучайно Указом Президента РФ № 275 от 2 апреля 1997 г. архив был включен в Государственный Свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации (наряду с ГМИИ им. А.С. Пушкина, Государственной Третьяковской галереей, Государственным Эрмитажем, Государственным Русским музеем, ГА РФ, РГАДА, РГИА и РГВИА). Тем самым официально утвердился статус архива как учреждения, которое являлось сокровищницей материалов по истории культуры страны и отчасти зарубежья.
1
При этом следует учитывать также проект Положения о ГАФ СССР апреля–мая 1940 г., где говорилось: «Организовать Центральный государственный литературный архив на базе литературных фондов государственных архивов и архивных материалов Литературного музея Наркомпроса РСФСР» (ГАРФ. Ф. 5325. Оп.10. Д. 822. Л. 10).
2
Дата организации ГЛМ – 1933 г. – оспаривается рядом специалистов, считающих, что отсчет надо вести от времени учреждения Музея им. А.П. Чехова в 1921 г.
3
РГАЛИ. Ф. 612. Оп. 1. Д. 55, 119.
4
РГАЛИ. Ф. 1924. Оп. 1. Д. 30. Л. 1–1об.
5
РГАЛИ. Ф. 1924. Оп. 1. Д. 5. Л. 1–2.
6
РГАЛИ. Ф. 1924. Оп. 1. Д. 34. Л. 10–11