«Я лежу себе на гробовой плите
Я смотрю, как ходят тучи в высоте…»
К.К. Случевский.
Петербург многие описывают как город дождей и грусти. В этом городе в год смерти А.С. Пушкина, наверное, был просто обязан появиться поэт. Им стал Константин Случевский, чье творчество словно вобрало в себя и предчувствие утраты, и ее печаль. Не случайно, в отличие от пушкинских солнечных строк, стихи Константина Константиновича современники считали мрачными, резкими. «В поэзии он был косноязычен, но как Моисей. Ему был нужен свой Аарон, чтобы передавать другим божеские глаголы», – писал о творчестве Случевского журнал «Весы». Непонятый тогда он, однако, как бы рождённый не в своё время, имеет право быть понятым сейчас.
Начало жизненного пути поэта, как и у многих его сверстников, было связано со службой в армии. Воспитывался он до 18 лет в Первом кадетском корпусе и был выпущен прапорщиком в Семёновский полк. После службы в батальоне Его Императорского Величества последовало поступление в Академию Генерального штаба. Но по мере продвижения по службе кадровый военный Константин Случевский все чаще задумывался о своем истинном призвании, почувствовав его в… поэзии.
Подписанные псевдонимом «К.С.» и «К.С-чевский» самые первые стихи молодого военного − «Ночь» и «Риму» − появились, как считает исследовательница творчества К.К. Случевского Елена Тахо-Годи, в 1857 году в журнале «Мода»:
А сил не хватает покончить мученья,
Ворочает душу жестокая ночь,
Толпой разбегаются, вьются виденья,
Хохочут и дразнят, и прыгают прочь.
К. Случевский «Ночь».
Многие источники говорят, однако, что первым опубликованным стихотворением К.К. Случевского является «На кладбище», которое появилось в «Современнике». Но связано это, скорее, с широкой известностью издания Н. Некрасова. Как написал сам поэт, «появиться в "Современнике" значило стать сразу знаменитостью. Для юноши 20-ти лет от роду ничего не могло быть приятнее, чем попасть в подобные счастливчики, и я попал в них».
Неровные, грустные и угрюмые стихотворения Константина Случевского были словно созданы для молодёжи, − когда идёт психологический этап переживания смерти, и очень хочется подумать о загробном мире. Этой трудной теме – предчувствия кончины – посвящено 78 стихотворений К.К. Случевского. Строки будто бы берут за руку и проводят по тёмным закоулкам сознания:
Мне снилось: я лежал на страшном колесе,
Меня коробило, меня на части рвало,
И мышцы лопались, ломались кости все...».
К.К. Случевский «После казни в Женеве».
Читая биографию К. Случевского, можно представлять его окружение и атмосферу творчества. Например, о литературном кружке М. Семевского – первом, куда ходил К.К. Случевский, известно следующее: «Вместо люстры висела на верёвке фигурка одного из маститых литераторов того времени» (РГАЛИ. Ф. 458. Оп. 1). Среди пестрых лиц литературного калейдоскопа кружков и салонов Случевский однажды познакомился с поэтом и критиком Аполлоном Александровичем Григорьевым, который и представил его Ивану Тургеневу. Но довольно скоро ненужная хвалебность в адрес Случевского в статьях А.А. Григорьева вызвала негативную реакцию Василия Степановича Курочкина, другого видного критика того времени и одного из идеологов журнала «Искра». Случевского хулили одновременно и за похожесть, и за непохожесть его стихотворений на стиль «золотой эпохи». Чем больше Григорьев и Тургенев признавали за К.К. Случевским стихотворное дарование, тем сильнее была критика. В литературной среде началась понятная даже подростку травля поэта в различных её проявлениях. И уже недавний друг − И.С. Тургенев, один из покровителей Константина Константиновича, через какое-то время напишет: «Я начинаю думать, что из всех способностей, входящих в состав настоящего поэтического таланта, у Вас находится лишь одна способность фантастической живописи — но этого мало…».
Пародисты и критики «проверяли» логикой и здравым смыслом произведения К.К. Случевского, а В.С. Курочкин посвятил им и заодно А.А. Григорьеву в журнале «Искра» специальный фельетон и такой стих:
Пускай до времени под паром
Лежат журналы без стихов,
Пусть не печатаются даром
Случевский, Страхов и Кусков.
Это был не единственный укол в сторону творчества Случевского; пародии на его стихотворения тянут на внушительную статью. Поэт пытался доказать свою самостоятельность как писателя, отсутствие подражательности Пушкину, но его никто не воспринимал, тем более, что раннее творчество многих молодых литераторов невольно походило на мэтров первой половины XIX века.
Пародийная какофония стала одной из причин решения К.К. Случевского изменить свою жизнь. В сентябре 1860 года он вышел в отставку и уехал за границу. Именно там расстроенный офицер в чине штабс-капитана с тетрадью собственных стихотворений начинает новую страницу своей литературной карьеры – с переводов западных авторов. За границей он пробыл шесть лет, получил степень доктора философии и расширил обширные знания по многим наукам. Возможно, однако, что «перемена участи» К.К. Случевского была вызвана и некими служебными задачами, поскольку по возвращении он − неожиданно − около 17-ти лет проработал в Министерстве внутренних дел и Министерстве государственных имуществ чиновником особых поручений. Одновременно состоял членом совета Главного управления по делам печати, а также еще ряда научных и благотворительных обществ и комитетов, получив придворное звание гофмейстера.
Параллельно государственной деятельности «мрачный поэт» продолжал «терзать бумагу». Чтобы не терять своё место в писательских кругах, пишет статьи под общим названием «Явление русской жизни под критикой эстетики» — сборник полемических текстов против теорий Н.Г. Чернышевского и Д.И. Писарева. Демократическая печать подвергла и их критике, говоря о «бестактности» и «озлобленности».
От яда критиков Случевский оправился в 1878 году, опубликовав поэму «В снегах». Произведение было встречено с большим энтузиазмом, и затем автор написал и напечатал ещё две поэмы, три сборника стихов и несколько книг прозы.
Отдельного упоминания заслуживает цикл «Загробные песни», в которых поэт возвращается к теме смерти и животного ужаса перед нею. Известными стали и его «Песни из уголка» − сборник лирических и меланхоличных стихотворений последних лет жизни, в умиротворяющей обстановке жизни в семье, вместе с женой и дочерью. Обе эти темы – смерти и семейного счастья – всегда были значимы как для подрастающего поколения, так и для людей преклонного возраста.
С 1891 по 1902 год Константин Константинович являлся главным редактором «Правительственного вестника». В РГАЛИ хранится множество писем, которые он писал и получал в момент нахождения на этой должности. Черновики и наброски этой переписки, на бумаге с водяным знаком и печатью главного редактора «Вестника» свидетельствуют о напряженной работе. Также в фонде сохранилось и письмо Главного управления по делам печати об освобождении К.К. Случевского от обязанностей главного редактора газеты «Правительственный вестник» (РГАЛИ. Ф. 458. Оп. 1).
После 1898 года уже маститый и признанный литератор К.К. Случевский сам становится организатором литературного салона. Каждые две недели в его доме собирались единомышленники, вели беседы о творчестве, писали вирши в альбомы, сочиняли экспромты в стихах. Вечера эти назывались лаконично − «пятницы Случевского». Гостями собраний были Владимир Соловьев, Константин Бальмонт, Дмитрий Мережковский с Зинаидой Гиппиус, Иван Бунин. Так как духовное, по мысли К.К. Случевского, всегда должно довлеть над телесным, то и сохранившиеся в архиве меню ужина были одинаковыми и незамысловатыми: несколько закусок, холодный телячий окорок, графин водки и кувшины с квасом. Здесь же шли беседы с предполагаемыми издателями и меценатами или обсуждались возможности печати «вскладчину». Об этом участник «пятниц», поэт и журналист Иероним Иеронимович Ясинский писал так: «Чтобы издавать хотя бы самый маленький журнал нужны деньги, деньги и деньги… если тридцать товарищей, то самый маленький пай должен быть определен в пятьсот рублей» (РГАЛИ. Ф. 458. Оп. 1).
…Тихой и счастливой старости у К.К. Случевского не было; полуслепой, после почти года страданий он умер от рака желудка в своем имении «Уголок» под Нарвой, входившей тогда в состав Российской империи и называвшейся в начале ХХ века Гунгербургом.
После смерти литератора его «пятницы» стали называться «Вечерами Случевского»; эти нешумные собрания просуществовали до осени 1917 года, дольше прочих литературных салонов Петербурга.
Ныне от дачи известного литератора и государственного чиновника ничего не сохранилось, хотя на месте дома установлена памятная доска с надписью «Здесь жил русский поэт Константин Случевский». Похоронен он был на Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге, рядом с сыном, умершим в младенчестве. В советское время памятник разрушили; впоследствии его восстановили и причислили к «Перечню объектов исторического и культурного наследия общероссийского значения, находящихся в г. Санкт-Петербурге».
***
Судьба большой части архива К.К. Случевского неизвестна. После смерти поэта его личный архив остался у дочери от второго брака с Агнией Федоровной Рерих (Снетковой) – Александры Константиновны Случевской, эмигрировавшей в Европу.
Американское издание «Новый журнал» в 2006 году писало, что часть архива сохранялась также и у вдовы, которая распродавала его, чтобы прожить, и лишь часть материалов уехала за границу. Однако военное лихолетье погребло немало документов поэта.
Известно также, что еще какая-то часть личного архива К.К. Случевского оказалась у единственного внучатого племянника поэта – Владимира Николаевича, а затем перешла к его сыну Николаю; все они проживали в США. По некоторой информации, 11 ящиков архива волею судеб в XXI веке оказались в Севастополе, где их получила для исследования Ирина Евгеньевна Иванченко, но это были уже не личные материалы К.К. Случевского, а семейный архив семьи, во многом состоящий из документов дочери поэта.
Посреди многочисленных приключений личного архива Константина Константиновича часть его все же осталась в России и непростыми путями попала в Государственный литературный музей, откуда в 1941 году была передана в Центральный государственный литературный архив. Ныне это 108 единиц хранения фонда 458 за 1841–1937 годы, где сосредоточены материалы поэта, редактора Константина Константиновича Случевского (1837−1904) и писателя Владимира Владимировича Случевского (1872−1942). Изначально, однако, фонд состоял только из документов К.К. Случевского и содержал 46 единиц. В процессе бытования фонда в архиве, в 1959−1961 годах, к нему было присоединено также собрание материалов писателя и офицера В.В. Случевского, племянника нашего героя.
Фонд К.К. Случевского состоит в основном из его переписки с разными лицами:
А.В. Амфитеатровым, Н.П. Барсуковым, П.Л. Вакселем, В.Г. Глазовым, П.П. Гнедичем, В.А. Грингмутом, П.Н. Исаковым, Д. Лебедевой, Н.С. Лесковым, В.С. Лихачевым, А. Пантелеевым, Б.Я. Полонским, Н. Пономаровой, И.И. Cоколовым, Н.И. Стояновским, Ф.К. Тетерниковым (Сологубом), И.И. Ясенским.
Особенно хочется отметить обширную переписку К.К. Случевского с И.С. Тургеневым (хотя и в фотокопиях), которая имеет непреходящую культурную и историческую ценность, а вместе с письмами из других фондов может послужить более точному раскрытию характера писателя.
В дополнении к этому в фонде находится некоторое количество стихотворений, квитанция об оплате членских взносов, статья самого Случевского, Журнал заседания дирекции литературно-художественного общества, Свидетельство о награждении его серебряной медалью, Листовка о собраниях поэтов в память К.К. Случевского.
Н.С. Попкова
специалист I категории РГАЛИ