Михаил Нестеров, задумавший писать портрет Веры Мухиной, был поражен, увидев ее за работой: «Как принялась над глиной орудовать – вся переменилась. "Э! – думаю. – Так вот ты какая!" Так и нападает на глину: там ударит, здесь ущипнет, тут поколотит. Лицо горит. Не попадайся под руку: зашибет! Такой-то ты мне и нужна». Примечательно, что в русском литературном языке слово «скульптор» не склоняется в женском роде, словно подчеркивая тяжелый труд, связанный с обработкой глины, дерева, металла и камня. В.И. Мухина «покорила материю», став знаменитой женщиной-скульптором, лауреатом пяти Сталинских премий, народным художником СССР.
Вера Игнатьевна родилась в семье состоятельных рижских купцов. Когда она была совсем маленькой, от туберкулеза умерла ее мать, Надежда Вильгельмовна. Отец, Игнатий Кузьмич, опасаясь за здоровье дочерей, отправил Машу и Веру в Феодосию. Вплоть до его смерти в 1904 году сестры жили в Крыму. Здесь Вера впервые начала обучаться рисунку и живописи.
Гимназию Вера, однако, окончила в Курске, после чего ее с сестрой взяли на воспитание дядя и тетя. Вскоре юная художница переехала в Москву, где продолжала занятия рисунком и живописью в студии Константина Юона, Ивана Дудина и Ильи Машкова. Также училась у скульптора-самоучки Нины Синицыной, не сковывавшей академическими канонами, что помогло ученице найти свой собственный художественный стиль.
В возрасте 23 лет с Верой произошло страшное событие, едва не закончившееся трагедией: катаясь на санках, она врезалась в дерево, в результате чего было рассечено все лицо, сломан нос. Последовавшие операции так и не смогли вернуть ей прежний облик – его черты приобрели некоторую грубоватость. Однако не было бы счастья, да несчастье помогло: дядя и тетя, не разрешавшие ранее ехать за границу на учебу, дали добро.
В 1912−1914 годах Вера Игнатьевна в Париже брала уроки у скульптора-монументалиста Эмиля Бурделя, ученика Огюста Родена. Именно от Бурделя она впервые услышала о «весомости» и «полноте формы». Училась в две смены: утром – лепка у Бурделя, вечером – занятия рисунком в студии Академии Коларосси (фр. Académie Colarossi). Как и многие художники Парижа, Мухина пережила увлечение кубизмом, привлекавшим своей новизной и смелостью в ниспровержении установившихся канонов. В это время она лепит скульптурные портреты своих знакомых – Иды Бурмейстер и Александра Вертепова. Позднее Мухина поедет в Италию изучать скульптуру и живопись Ренессанса. Потом она будет рассказывать об удивительной, «симфонической» целостности Боттичелли, о простоте и искренности Фра-Анжелико, о том, как мужественны нежные краски произведений Джотто.
Вернувшись в Москву в 1914 году, Вера Игнатьевна хотела продолжить заниматься скульптурой, но время внесло свои коррективы. Началась Первая мировая война. Окончив курсы сестер милосердия, Мухина стала работать в военном госпитале. Здесь же познакомилась со своим будущим мужем – военным врачом Алексеем Андреевичем Замковым, лежавшим с тифом. В 1918 году они поженятся.
В годы Гражданской войны Мухина оформляет выставки, журнальные обложки, делает эскизы театральных костюмов для Камерного театра. В театре она познакомилась с декоратором Александрой Экстер, с которой крепко подружилась. Впоследствии Мухина призналась: «Экстер оказала большое влияние на всю мою жизнь».
После Октябрьской революции Наркомпросом был принят известный ленинский «План монументальной пропаганды». В этом плане для увековечения значилось более шестидесяти имен. Среди них были Маркс, Гарибальди, Чернышевский, Добролюбов, Радищев, Новиков, Шевченко, Кольцов, Герцен. Скульпторы стали получать от государства заказы на создание городских монументов. Формирование Веры Игнатьевны как скульптора началось именно с участия в конкурсах, проводившихся в рамках таких госзаказов. Из огромного списка мастер выбрала просветителя Николая Ивановича Новикова. Она сделала два варианта памятника. Увы, принятый комиссией второй вариант погиб – в мороз замерзла мастерская, и скульптура, стоявшая там, разрушилась.
В 1925 году Вера Мухина (совместно с модельером Надеждой Ламановой) получила на выставке в Париже Гран-при за коллекцию женской одежды, изготовленной из неприхотливых материалов – бязи, холста, бумазеи. Шляпы были выполнены из рогожи, пояса украшал крашеный горох, а пуговицы вытачивались из дерева. Платья расцветил орнамент, созданный, в том числе, по эскизам Мухиной, − «петушиный узор». В том же году они с Ламановой выпустили совместный альбом мод «Искусство в быту». Так советские женщины получили выкройки моделей и могли самостоятельно шить красивую и модную одежду задолго до появления немецкого журнала «Burda Moden».
В 1926−1927 годах Вера Игнатьевна преподавала в классе лепки Художественно-промышленного техникума при Музее игрушки, а в 1927−1930 годах – в Высшем художественно-техническом институте (ВХУТЕИН). В фондах РГАЛИ хранится уникальный документ − программа «объемной дисциплины» Основного отделения ВХУТЕИНа, написанная рукой В.И. Мухиной. Здесь она так формулирует главное содержание курса: «Основной признак объемной дисциплины: реальное созидание в пространстве объемных отношений в материале, в массе. Знакомство с условиями равновесия и непрерывности пластического ряда входит в комплекс анализа формы на Основном отделении» (Ф. 2326. Оп. 1). По мысли скульптора, программа должна была объединить аналитическую и синтетическую работу с натуры.
В 1926 году на выставке Общества русских скульпторов (ОРС) Мухина представила работу «Юлия», названную по имени модели − балерины Подгурской. В этой работе мастер «искала весовые соотношения объемов, их динамическое звучание … потому что объем можно так сделать, что он будет лежать, и так, что будет стоять, и даже так, что будет лететь». Еще одной из ранних скульптур Веры Игнатьевны стала «Крестьянка», созданная для выставки к 10-летию Октябрьской революции. Тему Мухина выбрала не случайно: «С детства, с тех пор как жила в имении, у меня был контакт, внутреннее осязание крестьян». Она называла свою крестьянку «богиня плодородия, русская Помона». После экспонирования скульптуры в 1934 году на Международной выставке в Венеции, «Крестьянка» была продана в Музей Триеста, а сейчас находится в Музее Ватикана.
Подлинно мировую славу В.И. Мухина обрела в связи с созданием знаменитого монумента «Рабочий и колхозница» в 1937 году для советского павильона на Всемирной выставке в Париже. Рабочий и крестьянка, в стремительном порыве идущие вперед, держат в руках орудия труда – серп и молот. Идея композиции принадлежала архитектору Борису Иофану, что Вера Игнатьевна особо подчеркивала в письме в редакцию «Архитектурной газеты»: «Вот эту роль архитектора в осуществлении скульптурного замысла совершенно недостаточно отмечают в статьях о Парижской выставке. Поэтому прошу Вас опубликовать данное письмо и учесть мои замечания в случае появления дальнейших заметок о скульптуре парижского павильона, т.к., разумеется, имя Б.М. Иофана должно всегда отмечаться не только как автора архитектурного проекта павильона, но и скульптурного замысла, содержащего в себе двухфигурную композицию мужской и женской фигур – эмблемы труда и Советского Союза» (Ф. 2326. Оп. 1).
Несмотря на роль Иофана, Мухина признается в кардинальной переработке идеи: «В порядке развития предложенной мне темы мною внесено было много изменений. Торжественную поступь я превратила в всесокрушающий порыв; для большей крепости взаимной композиции с горизонтальной динамикой здания введено горизонтальное движение всей группы и большинства скульптурных объемов; в процессе моей работы выкристаллизовались близкие нам советские образы» (Ф. 2326. Оп. 1). Сейчас скульптура «Рабочий и колхозница» украшает Музейно-выставочный центр у Северного входа ВДНХ.
В 1930-е годы Мухина работала над скульптурами для Москворецкого моста, проектировавшегося А.В. Щусевым: «Гимн Интернационалу», «Пламя революции», «Море», «Земля», «Плодородие» и «Хлеб». Композиция «Хлеб» стала единственной, осуществленной самой Верой Игнатьевной в 1939 году. Ныне скульптура расположена в парке «Дружба» в Москве. В 1957-м, уже после смерти мастера, по ее эскизам была создана скульптура «Плодородие» (парк «Дружба»), а также «Земля» и «Вода» (или «Море»), установленные на Фестивальной площади Москвы.
В 1939 году, вскоре после смерти Максима Горького, правительство объявило всесоюзный конкурс на памятники писателю, которых предполагалось установить три – в Москве, г. Горьком и Ленинграде. В конкурсе принимали участие многие известные скульпторы, в том числе И.Д. Шадр, В.Н. Домогацкий, М.Г. Манизер и другие. В.И. Мухина решила сделать скульптурный ансамбль, в который вошла бы не только фигура Горького, но и герои его книг. В пояснительной записке к проекту памятника для Москвы Мухина писала: «Центральная фигура памятника на высоком постаменте обращена фасадом к улице Горького, а лицом повернута к Красной площади. Большое понижение рельефа к Александровскому саду создает разные высоты основной площадки под памятником и диктует усиление акцента угла, ориентированного на Красную площадь. Этот угол решается лежащей фигурой на невысоком постаменте, изображающей умирающего Данко, держащего высоко в руке свое пылающее сердце, вырванное им из своей груди, чтобы осветить пути человечеству; эта группа служит как бы прообразом самого Максима Горького, который также отдал все свои силы на служение человечеству» (Ф. 2326. Оп. 1).
Для Москвы, однако, комиссией был утвержден памятник по проекту Шадра, но скульптор скончался в апреле 1941 года, а затем война сдвинула все планы. К ним вернулись только во второй половине 1940-х годов, причем завершать проект Ивана Дмитриевича выпало именно В.И. Мухиной. Мастер закончила работу над памятником, установленным на площади Белорусского вокзала, в 1951 году.
А для г. Горького (Нижний Новгород) был утвержден проект самой Веры Игнатьевны. Ей пришлось отказаться от прежнего «московского» замысла, оставив только фигуру писателя. Скульптор делает Максима Горького таким, каким его знал Нижний Новгород: в косоворотке, сапогах, с откинутыми назад длинными волосами, подчеркивая черты, сделавшие его славу «буревестника революции». Памятник в Нижнем Новгороде был открыт 2 ноября 1952 года и сейчас находится в сквере на площади Горького.
Во время Великой Отечественной войны В.И. Мухина создает галерею героев. В статье «Моя работа в дни войны», написанной в 1945 году, она словно отчитывается перед своими соотечественниками: «Я сделала в эти годы портреты героев-командиров – полковника Бария Юсупова, полковника Ивана Хижняка, генерал-лейтенанта Тарановича, начальника медико-санитарной службы РККА Смирнова, генерала Корнеева, летчицы Екатерины Будановой, замечательных наших врачей-хирургов Сергея Юдина и Николая Бурденко и др. портреты» (Ф. 2326. Оп. 1). Мухина подчеркивает не только индивидуальное в портретируемых, но ищет «обобщенные образы людей нашего времени».
После войны Вера Игнатьевна стала художественным руководителем Ленинградского экспериментального завода художественного стекла, к появлению которого применила свою энергию и авторитет мастера, заложив основы ленинградской школы стеклоделия. В записке, поданной в правительство в 1946 году «О художественных мануфактурах», Мухина пишет: «Мы должны возродить наше первоклассное прикладное искусство, используя все новейшие достижения техники и новейшие материалы… Мы должны иметь вещи, которыми мы будем гордиться, так как они будут показателями нашей культуры». Среди знаменитых работ В.И. Мухиной − сервизы «Кремлевский» и «Рубиновый», вазы «Лотос», «Репка» и др. Цвет и форму Вера Игнатьевна считала основными художественными компонентами стеклянных изделий. Однако рассказы о том, что Мухина «придумала» граненый стакан – всего лишь легенда: такой стакан существовал задолго даже до Гражданской войны.
В 1945 году Вера Игнатьевна закончила работу над проектом памятника П.И. Чайковскому. Сначала она думала изобразить Чайковского в рост, дирижирующим оркестром, но затем остановилась на сидящей фигуре. На решение повлияло предполагаемое расположение памятника: фигура в рост требовала пространства большой городской площади, а не уютного дворика Московской консерватории. В упомянутой выше статье «Моя работа в дни войны» Вера Игнатьевна признается, что ей хотелось передать «реалистический образ этого замечательного музыканта, дать его творческий портрет, не прибегая к символике или аллегории. Решение этой задачи оказалось очень трудным. Тщательное изучение исторических и документальных материалов показывает, что при своем огромном внутреннем темпераменте, Чайковский в манерах и жестах был очень сдержанным человеком. Это обстоятельство немало затрудняло пластическое выражение идеи памятника. С другой стороны, мне надо было показать, что Чайковский – русский композитор, все творчество которого проникнуто духом национальной русской, народной музыки» (Ф. 2326. Оп. 1). В итоге Мухина изобразила Чайковского не просто сидящим, а в процессе творчества, будто он «прислушивается к невидимым звукам русской свирели». Сегодня даже трудно представить двор Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского без этого романтичного памятника!
В 1950 году произошло знаменательное событие для истории отечественного кинематографа: В.И. Мухина заключала договор с киностудией «Мосфильм» об изготовлении варианта скульптуры «Рабочий и колхозница» как марки-эмблемы студии. Акт о приеме работы от 29 мая 1951 года из фонда РГАЛИ (Ф. 2326. Оп. 1) подписан начальником комбинированных съемок киностудии П.А. Устиновым, художником М.И. Семеновым и оператором Г.Г. Комиссаровым.
Одной из последних работ скульптора стала статуя «Мир», начатая в 1952 году. Скульптура изображает женщину, которая в одной руке держит земной шар с взлетающим голубем, а другой придерживает сноп пшеницы − как символ плодородия и благополучия. Мир и хлеб – это все, чего желает каждая женщина... Мухина не успела закончить работу. После ее смерти проект завершили коллеги − Сергей Круглов и Александр Сергеев. Скульптура «Мир» увенчала крышу планетария в Сталинграде (Волгограде).
Как творческое кредо скульптора звучат строки из ее статьи «Моя работа в дни войны»: «Функция памятника – это не только увековечивание памяти героя или события, но и призыв к будущим поколениям» (Ф. 2326. Оп. 1).
Личный фонд В.И. Мухиной (Ф. 2326, 493 единицы хранения за 1854−1956 гг.), поступил в РГАЛИ в 1959 году от ее сына − Всеволода Алексеевича Замкова. В фонде находятся пояснительные записки скульптора к проектам памятников, ее статьи, доклады и выступления, переписка Веры Игнатьевны с деятелями искусства, литературы, учеными, материалы к биографии (паспорт, служебные удостоверения, договоры, анкеты и т.д.), вырезки из газет и журналов с упоминанием Мухиной, а также ее фотографии.
Ю.В. Маслова,
главный специалист РГАЛИ