Выставка художников-передвижников в 1890-м году началась со скандала. Высочайшим распоряжением картина академика живописи Николая Николаевича Ге «Что есть истина?» была снята с экспозиции. В основе сюжета лежали события последних дней земной жизни Христа. Прокуратор Понтий Пилат задает извечный вопрос Спасителю: «Что есть истина?» Картина вызвала возмущение публики, ведь художник нарушил едва ли не все каноны церковной живописи, а заодно и негласный запрет передвижников на экспонирование картин на религиозные сюжеты. И хотя художник подошел к теме неординарно – как бы с бытовой стороны, поскольку Пилат на картине озарен светом, тогда как фигура Христа оказалась в тени, – это не спасло Николая Ге от гнева властей, а также организаторов и зрителей.
Это – один из эпизодов мятежной жизни художника. В его творчестве, пожалуй, всегда присутствовал как бы знак вопроса и чувство опасной грани. Он словно приближался к самому обрыву эстетических твердынь и норм – и разрушал их. Сегодня, однако, его творчество воспринимается в качестве уникального, целостного явления, где содержание и способы его выражения органично взаимосвязаны.
Эмоциональное, светоносное, оригинальное творчество Ге стоит особняком в русском искусстве. Этот художник и поныне заражает зрителя живой пульсацией мыслей и чувства. Все писавшие о нем отмечают несовпадение его творческого развития с основными этапами эволюции живописи второй половины XIX века. Он развивал традиции романтизма, прежде всего идеи Карла Брюллова, – и это в то время, когда от Брюллова отвернулось молодое поколение художников, современников Ге. Он всегда оставался верен своему первому импульсу – стать художником! – которым был обязан «Последнему дню Помпеи». С демократическим реализмом, даже будучи одним из инициаторов организации передвижных художественных выставок, он так и не смог отождествиться.
Несколько раз художник круто менял свою жизнь. Развитие его личности и живописного творчества не шли синхронно. Если бы можно было представить биографический фильм о Ге, то он состоял бы из нескольких сцен с разными, не связанными друг с другом декорациями, разным пейзажным фоном, разным окружением. Италия, где Ге оказался с женой после окончания учебы в Академии художеств и где он написал «Тайную вечерю», где родились его сыновья, где он прожил 13 лет, и где его окружали синева неба и моря, великое искусство Микеланджело и Рафаэля.
Затем – холодный чиновный Петербург. Участие в создании Товарищества и передвижных художественных выставок, общение с историком Николаем Костомаровым, писателями Михаилом Салтыковым-Щедриным и Николаем Некрасовым, разочарование в собственном творчестве и своем окружении.
И вновь полная смена декораций – отъезд в Черниговскую губернию, на хутор Ивановское, в дом с соломенной кровлей, занятие сельским хозяйством, сближение с народом, увлечение личностью и ученьем Толстого, «Страстной цикл» картин и новый подъем творчества.
1880-е годы стали временем яркой вспышки таланта Ге, обновления его художественного языка. Картины «Тайная вечеря», «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» и «Страстной цикл» каждый раз затрагивали важные вопросы общественной и художественной жизни, возбуждали волну заинтересованных откликов и споров. Трудно найти художника, чей путь отличался такой же амплитудой успехов и забвения, восторгов публики и непонимания. Николай Николаевич никогда не относился к искусству как к ремеслу. Оно для него всегда было формой поиска ответов на самые животрепещущие вопросы человеческого «Я».
* * *
Немногочисленный по объему фонд Николая Николаевича Ге, поступивший в Центральный государственный литературный архив (РГАЛИ) в 1941 году, насчитывает 63 единицы хранения за 1820–1941 годы и не отражает в полной мере жизнь и творчество художника. В составе фонда имеется несколько личных документов Н.Н. Ге, его письма родственникам и деловая переписка.
Большая часть фонда состоит из материалов, принадлежавших сыну Николая Николаевича – Петру Николаевичу Ге, и его жене Екатерине Ивановне.
В своих воспоминаниях о Николае Николаевиче Ге, переданных в архив в 1946 году, художник М.В. Теплов написал: «…Он произвел на меня сильное впечатление: необыкновенно живой, впечатлительный, отзывчивый, умевший очень хорошо говорить, озадачивая собеседника своими оригинальными, подчас парадоксальными взглядами, он производил чарующее впечатление».
Н.Ю. Грянченко,
начальник отдела организационно-методической работы и информационных технологий РГАЛИ