Гению было отпущено всего 43 года жизни для реализации всех его творческих замыслов. А планов было громадье. Музыкант-мыслитель, музыкант-философ, музыкант-новатор, созидавший в полном соответствии с эпохой символизма, ломавший складывавшиеся столетиями стереотипы и каноны в области фортепианного исполнительства и композиторской техники, оставил после себя неповторимое творческое наследие, указав идущим вслед поколениям пути к новым открытиям.
Конечно, он не успел завершить главное свое детище — «Мистерию», которая должна была стать грандиозным действом, соединившим в себе звуки, краски, запахи, движения, слова и даже звучащую архитектуру. Над ее воплощением композитор работал более 10 лет. «Мистерию» он планировал представить в храме на берегу Ганга, считая, что произведение объединит все человечество, подарит людям чувство великого братства, начав отсчет времени для обновленного мира.
При этом все его предшествующие сочинения можно считать поступательным движением к главной цели — попытке соединить Вселенский Дух с косной Материей. Одно только перечисление названий — «Божественная поэма» (3-я симфония, 1904), «Поэма экстаза» (1907), «Прометей» (1910), в партитуру которого впервые в мировой музыкальной практике была включена партия света, — свидетельствует о явном стремлении автора не к приземленному бытописанию, а к высшим сакральным силам, слияние с которыми возможно лишь через возвышение духа, отрешение от всего материального.
Архивные материалы, хранящиеся в фондах РГАЛИ, соприкасаются именно с этой стороной творчества А.Н. Скрябина: фрагменты медленной части 3-й симфонии («Наслаждения»), «Поэмы экстаза» и появившейся сразу за ней 5-й сонаты для фортепиано (1907) открывают слушателям абсолютно новые звуковые миры.
Борис Пастернак так вспоминал о 3-й симфонии: «Боже, что это была за музыка! Симфония беспрерывно рушилась и обваливалась, как город под артиллерийским огнем, и вся строилась и росла из обломков и разрушений. Ее всю переполняло содержание, до безумия разработанное и новое… Трагическая сила сочиняемого торжественно показывала язык всему одряхлело признанному и величественно тупому и была смела до сумасшествия, до мальчишества, шаловливо стихийная и свободная, как падший ангел…» (Пастернак Б. Л. «Люди и положения». — «Новый мир», 1967, № 1). Музыковед Александр Оссовский писал, что симфония Скрябина «произвела ошеломляющее, грандиозное действие, <…> казалось, что Скрябин этим произведением возвещает в музыкальном искусстве новую эру» (Оссовский А.В. Воспоминания. Исследования. Л., 1968).
Все автографы Скрябина, хранящиеся в РГАЛИ, датированы композитором 17 марта 1909 года. Это, скорее всего, свидетельствует о том, что они были предназначены для подношения.
В январе 1909 года после долгого пребывания за границей Скрябин вернулся на родину. В музыкальной жизни обеих русских столиц первые месяцы 1909 года прошли под знаком Скрябина. В течение короткого времени последовали друг за другом два исполнения «Поэмы экстаза» в Петербурге, в этом же концерте Скрябин сыграл свою Пятую сонату. Вскоре «Поэма экстаза», а также Третья симфония в первый раз прозвучали в Москве. И опять автор исполнил Пятую сонату. Вся программа была через неделю повторена.
Вероятно, в память о прошедших в Петербурге и Москве концертах 17 марта 1909 года появилась та самая «триада» музыкальных автографов, в которую вошли фрагменты 3-й симфонии (начало 2-й части, носящей название «Наслаждения»), «Поэмы экстаза» и 5-й сонаты для фортепиано. Теперь эти манускрипты являются украшением фонда А.Н. Скрябина в РГАЛИ.
Малинина Г.М., гл. специалист Центра научно-справочной работы и каталога РГАЛИ