Сценическая история драматургии А.Н. Островского, который по праву считается основоположником современного театрального искусства, невероятно богата, разнообразна и насчитывает уже более 170 лет с момента первой постановки на сцене Малого театра пьесы «Не в свои сани не садись». В театроведческой литературе обобщен опыт сценических интерпретаций его пьес, начиная с самых ранних, и практически до наших дней. Их дополняют живые личные впечатления от работы с драматургом и над постановкой его пьес Веры Пашенной, Федора Бурдина, Марии Савиной, Алисы Коонен, Игоря Ильинского и многих других крупнейших актеров и режиссеров.

Безусловно, когда называют имя А.Н. Островского, сразу вспоминают Малый театр – его сцена и Островский неотделимы друг от друга. Все 48 пьес А.Н. Островского, написанные им за 39 лет творческой работы, были поставлены в Малом. Известно, что драматург поддерживал тесные связи с актерами театра, сам много репетировал с ними, добиваясь точной реализации своего творческого замысла.

Одной из ключевых постановок Малого театра при жизни А.Н. Островского стала «Гроза», главную роль в которой исполнила Л.П. Никулина-Косицкая, игравшая ее «широкими мазками, без психологических полутонов, с подъемом, с горячим и искренним переживанием». Важное место в спектакле занимал и Тихон в исполнении С.В. Васильева, создавший глубокий и достоверный образ забитого и обезличенного, но все же не лишенного искреннего чувства человека. Роль Кабанихи была сыграна в спектакле H.B. Рыкаловой. Ее игра вызвала восхищение не только у самого автора пьесы, но и у коллег по сцене. Знаменитая актриса Е.Д. Турчанинова вспоминала: «Рыкалова не делала Кабаниху нарочито злой, но во всей ее манере держать себя, в ее спокойствии и неприступности, в ее удивительно скрипучем голосе представала перед нами устойчивая старинная жизнь». Пугающий образ Дикого создал в постановке П.М. Садовский. В 1962 году, спустя несколько десятилетий после этой постановки, «Гроза» в Малом театре была поставлена вновь, а режиссером спектакля была знаменитая актриса Вера Пашенная, которая исполняла в нем роль Кабанихи.

Не менее знаменательной была постановка драмы «Гроза» в Камерном театре А.Я. Таирова, реализованная как осмысление «анархического бунта против вековых рабских устоев». Исходный конфликт пьесы Таиров видел в том, что в ней «сталкиваются и вступают в борьбу два исконных начала русского строя, русской жизни – „понизовая вольница“ и „домострой“». «…Смерть Катерины, – писал Таиров, – это не поражение, а победа. Домострой силен тогда, когда ему безмолвно подчиняются. Смерть Катерины вызывает трещину в вековом укладе дома Кабановых».

Образ Катерины был воплощен в этом спектакле Камерного театра Алисой Коонен, которая признавалась в своих воспоминаниях, что роль далась ей не сразу, вызывала подчас мучительные переживания. Критика отреагировала на спектакль противоречиво: одни говорили о недостатке в таировской трактовке образов «поэзии, лирики, задушевности», другие указывали на то, что режиссеру удалось вскрыть трагедию русской женщины, ее «сдержанной страстности, стыдливой ласки, мучительной тоски».

Не менее насыщена сценическая история пьесы «Лес», в которой нашли отражение быт и нравы помещичьей усадьбы пореформенного периода. После нескольких классических трактовок этой пьесы, созданных в 1870-х – 1910-х годах в Александринском и Малом театрах, театре Корша и на других сценических площадках, постановка этой пьесы в Театре им. Мейерхольда в 1924 году произвела эффект разорвавшейся бомбы. Своеобразная режиссерская трактовка образов, выделение новых эпизодов с перестановкой сцен, игра с костюмами и гримом, а также невероятно быстрый темп спектакля позволили говорить о создании принципиально нового театра.

Пьеса была разбита В.Э. Мейерхольдом на тридцать три эпизода, каждый из которых имел свои названия, появлявшиеся на большом экране. Один из рецензентов, тонко почувствовав замысел режиссера, ради которого он взялся за нехарактерную для себя постановку русской классики, писал об этом спектакле: «Режиссер ловит в плен зрителя и заставляет, иногда помимо его воли, принять участие в осмеивании старого быта – не быта времен Островского, но быта недавнего прошлого, еще не изжитого в наши дни и показанного сатирически Мейерхольдом в „Лесе“ со сцены своего театра».

В неразрывной связи с постановкой В.Э. Мейерхольдом пьесы «Лес» следует рассматривать и спектакль «Мудрец» по пьесе А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты», режиссером которого в 1923 году выступил в Первом рабочем театре Пролеткульта С.М. Эйзенштейн. Действие пьесы разыгрывалось группой клоунов, кроме того, в него был включен небольшой фильм, названный «Дневник Глумова». В.Б. Шкловский писал об этом экспериментальном, «блистательно молодом спектакле»: «Из всех работ Сергея Михайловича “Мудрец” – наиболее неожиданна, парадоксальна, хотя и сделана она совместно с очень благоразумным писателем Сергеем Третьяковым. […] Аттракционы были достоверны, и их достоверность подчеркивала театральную пародийность. Смысловая структура “Мудреца” Островского, бесконечно нагруженная трюками, исчезала; исчезали мотивировки действий героев и время. Театральность, обнажение ее сильнее, чем в любой постановке Вахтангова или Мейерхольда. Это был спектакль о том, как ставится спектакль, – это был оборотень. […] Пародировался Островский, пародировался театр вообще и театр переживания в частности; пародировалась и сама идея сценарной связанности кусков».

Спектакли по пьесам А.Н. Островского были, есть и будут в репертуаре практически любого российского театра. В этом разделе выставки представлены лишь некоторые наиболее значимые или характерные для своего времени постановки, а также малоизвестные широкому зрителю спектакли, поставленные в областных и республиканских театрах в 1930-х – 1950-х годах.